КПРФ Северское отделение

6 декабря 2007 года в 164 номере «Советской России» была опубликована статья члена Президиума ЦК КПРФ Александра Константиновича Фролова «Фактор подачки». С просьбой внимательно изучить её ко мне обратились товарищи по Партии – ленинградские коммунисты – у которых она вызвала недоумение и серьёзную тревогу. В связи с этим считаю необходимым изложить свою точку зрения по поводу данной статьи и по существу затронутых в ней вопросов.
Начну с того, в чём я безусловно согласен с автором. «Однако следует признать и то, что, не полностью отражая истинного волеизъявления избирателей, протокольные результаты отражают другое — реальное соотношение политических сил в современном российском обществе» – пишет автор статьи. И продолжает мысль: «Но нарушения — нарушениями, а снимать на этом основании с себя ответственность за ошибки и просчёты, нельзя. Что греха таить, ссылки на тотальную фальсификацию служат как бы оправданием организаторам и руководителям избирательной кампании КПРФ». Вполне согласен с этой позицией. Глупо обвинять врага в своих неудачах: враг – он на то и враг, чтоб быть врагом, а не играть с нами по правилам. Если мы проигрываем – то это наша ответственность и нужно думать о том, что нам делать для исправления ситуации, а не плакаться, что с нами нечестно поступили. Никакого иного поведения от компрадорской буржуазно-чиновничьей олигархии ждать не приходилось с самого начала. Согласен здесь с автором: нужен дух борьбы, а не дух мольбы, право обретается в борьбе, а не в хныканьи. В конце концов закон – это только формальное выражение реального соотношения социальных сил, не более и не менее. Единственно, в что в приведённых выше словах автора хотелось бы уточнить – это то, что ответственность за результат выборов несут отнюдь не только организаторы и руководители избирательной кампании КПРФ, а каждый коммунист без исключения, и начинать надо не с упрёков руководству, а с вопроса самому себе: в чём лично мои недоработки на этих выборах, что лично я мог сделать и не сделал для улучшения результата? Только такая постановка вопроса конструктивна. Впрочем, она, разумеется, не отрицает и анализа объективных причин нашего неуспеха, связанных, в первую очередь, с объективным соотношением социально-классовых сил в стране после её насильственной деиндустриализации и массового деклассирования населения. Отсюда – как следствие – и идеологическое, и организационное состояние народно-освободительного движения в целом и нашей Партии в частности.

Однако вернёмся к статье А. Фролова. Анализируя причины нашей неудачи на последних выборах, он излагает свою позицию: «Основной идейно-политический изъян и одновременно основная причина неудач левой оппозиции заключается в том, что она видит свою социальную опору исключительно в слабых, «униженных и оскорблённых». Ориентируясь на слабых, чисто теоретически ещё можно получить большинство на выборах. Но возможность реально взять власть, опираясь на такое большинство, уже значительно меньше, ибо слабые не пойдут на баррикады защищать результат своего волеизъявления». И вот эти слова автора уже заставляют серьёзно насторожиться. Почему автор отождествил «униженных и оскорблённых» со «слабыми, неспособными пойти на баррикады»? Разве главным действующим лицом революций, начиная с Французской Коммуны и заканчивая Великим Октябрём, были не «униженные и оскорблённые» в лице промышленного пролетариата? Деиндустриализация действительно объективно дезорганизовала и деморализовала сегодня рабочий класс, и именно поэтому Партия взяла курс на единство социально-классовой и национально-освободительной борьбы всех трудящихся, а не на пролетарскую диктатуру. Поэтому сегодняшний «униженный и оскорблённый» – это далеко не только промышленный пролетарий. Это и учитель, и врач, и инженер, и крестьянин, и студент, и пенсионер, и небогатый священник, и, зачастую, оффисный работник, мелкий чиновник, военный, и даже мелкий предприниматель. Да, в сущности, подавляющее большинство великого Русского народа, подвергаемого целенаправленному геноциду, поставлено сегодня в положение «униженных и оскорблённых». Но тов. Фролов каким-то образом ухитряется «не заметить слона» и обойти в своей статье главный впрос – Русский вопрос, который доклад ЦК историческому Х Съезду обозначает как «ключевую проблему современного российского патриотизма» – вопрос геноцида и поступательного вымаривания нашего народа.

Но если не «униженные и оскорблённые», то кто же тогда по мнению тов. Фролова должен быть нашей социальной базой? Чьи интересы мы как Коммунистическая Партия должны выражать и отстаивать? Прямого ответа в своей статье тов. Фролов не даёт. Но он и не требуется. Раз не «униженные и оскорблённые» – значит «социально успешные и состоявшиеся». Другого-то варианта нет! И вот здесь у нас, у ленинградских коммунистов, невольно возникают тревожные ассоциации. Слишком свежа ещё у нас память об «идеологических новаторствах» расцветших в нашей городской парторганизации во времена первосекретарства лидера нашей местной семигинщины Олега Игоревича Корякина и о программной книжице под названием «Левая альтернатива». Мы хорошо помним, как начались тогда разговоры с партийных трибун и страниц партийной прессы о том, что надо-де «опираться на тех, кто получает свыше 5 тысяч рублей» и «что касается действительно обнищавших и опустившихся людей, бомжей, то кто же они, если не шариковы». Тов. Фролов не выражает свою мысль в столь откровенных выражениях, но мысль-то по существу та же самая! Да и совпадения порой почти дословные.

Вот теоретизирует товарищ Фролов: «На почве социальной помощи, льгот, выплат, гарантий и т.п., оппозиция имеет немного шансов на успешное соперничество с режимом». И далее: «Сегодня лозунг социальной защиты всё больше превращается в абстракцию, не выражающую объективных общественных потребностей. Объективная общественная потребность состоит уже не в покровительстве и помощи, а в требовании, чтобы все эти покровители и помощники не путались под ногами у народа и убирались с глаз долой». А вот как теоретизировал теперь уже не товарищ, а господин Корякин с соавторами: «делать основной акцент не на социальную защиту (хотя необходимость присутствия этой идеи в агитации очевидна), а на позитивную программу». Как видим по части социальной защиты роли переменились. Тут уже г-н Корякин выражается более осторожно, а тов. Фролов так вот со всей «коммунистической» откровенностью и прямотой и заявляет: «Пора прямо сказать, что бесплатное образование и здравоохранение, а также широкая социальная помощь малоимущим не имеют к социализму прямого отношения». Не иначе как по мнению тов. Фролова к социализму имеют прямое отношение платная медицина и платное образование, а также отсутствие социальных выплат и гарантий, не исключая пенсий. Не дай Бог дожить до такого «социализма по Фролову», уж больно он смахивает на «капитализм по Хакамаде».

Но это ещё не финал. «На финал», как любил выражаться другой наш бывший большой теоретик, тов. Фролов припас такие откровения, рядом с которыми бледнеют даже вышепомянутые перлы.

Вот как тов. Фролов охарактеризовал идею сильной государственности: «Ничуть не большее отношение к социализму и распространённая у нас фетишизация «сильного государства». Патернализм — исконно российская народная традиция, говорите? Нет, это традиция, уже тысячу лет навязываемая народу эксплуататорским государством».

А вот для сравнения Программа КПРФ: «Сложное переплетение геополитических, национальных и экономических обстоятельств сделало Россию носителем культурной и нравственной традиции, основополагающими ценностями которой являются общинность, коллективизм, патриотизм, теснейшая взаимосвязь личности, общества и государства Геополитическим преемником Российской империи был Советский Союз. Как государство и социальная система он представлял собою неразрывное единство. Главные усилия внутренних и внешних разрушителей были направлены на дискредитацию всего советского периода развития страны. Тем самым погромщики социализма выступили в роли могильщиков великой державы. Поэтому возрождение нашего Отечества и возвращение на путь социализма неразделимы. История вновь оставляет народам нашей Родины тот же выбор, что и в 1917 и в 1941 году: либо великая держава и социализм, либо дальнейший распад страны и окончательное превращение ее в колонию».

Как видим, Программа КПРФ утверждает неразрывную связь задач возвращения к социализму и возрождания великой державы, Советский Союз рассматривается в ней как исторический преемник Империи, а теснейшая взаимосвязь личности, общества и государства признаётся одной из основополагающих ценностей культурной и нравственной традиции России. Позиция А. Фролова, заявленная в статье «Фактор подачки» диаметрально противоположна: сильная государственность (то есть основа великодержавности) характеризуется им как насилие «эксплуататорского государства», противоположное традиционному обществу.

Но главное даже не в этом. Главное заключается во фразе: «А социализм есть исторический процесс не «укрепления», а, наоборот, постепенного «отмирания», «засыпания» государства». Вот точка категорической несовместимости позиции тов. Фроова с позицией КПРФ как политической партии, выраженной в её Программе. Программа Партии ставит задачу возрождения великодержавности при возвращении к социализму, А.Фролов утверждает отмирание государства и доходит до утверждения, что «самое страшное общественное бедствие — это «государственный патернализм» под руководством бесконтрольного и безответственного чиновника». Не геноцид Русского народа, не организованный захват криминальной олигархией общенародной собственности, создававшейся поколениями советских трудящихся, не хищническое разграбление российсих недр – нет! Самое страшное общественное бедствие – это, оказывается, патернализм, то есть забота государства о человеке, социальные гарантии, пенсии, поддержка молодых и многодетных семей, льготы ветеранам, стипендии и льготные проездные студентам. Вот главное бедствие с точки зрения товарища Фролова! Только едва ли с ним в этом согласятся старики-пенсионеры, учащиеся, студенты, да и подавляющее большинство трудящихся, помнящих о том, что каждого ждёт старость и никто не застрахован от несчастного случая и превращения в инвалида.

Такое впечатление, что товарищ Фролов в ответ на перехват единороссами и мироновцами лозунгов нашей Партии решил ответить перехватом лозунгов СПС. Вот, к примеру, разве это не лозунги СПС в чистом виде: «Но не меньше у нас самостоятельных людей, которые не ждут никаких особых «милостей» от государства и хотят лишь чтобы оно им хотя бы не мешало. Государство должно быть, по их убеждению, не «хозяином» и не «отцом», а слугой, исполняющим за определённое вознаграждение (из налогов) определённые услуги. Представьте, что будет, если во главе предприятия встанет начальник охраны! Это сегодня и происходит. Бюрократическое государство всюду суёт нос, душит любую самостоятельность, губит на корню любую инициативу. Поэтому охранников необходимо периодически менять. А к тем, кто не хочет меняться, применять более радикальные меры»? Здесь и характерное для буржуазного либерализма (причём в его наиболее фундаменталистском варианте) представление о государстве, как о «только охраннике», «ночном стороже». Тут и знаменитый лозунг приватизаторов-рыночников: «вон государство из экономики»... К чему эта либерально-рыночная вакханалия привела, мы имеем сомнительное удовольствие наблюдать уже без малого 18 лет.

Однако завершает статью тов. Фролов скорее в духе Жириновского, а не СПСовцев. Он провозглашает: «Государство должно не мелочно опекать своих граждан, а охранять их гражданскую и экономическую свободу от посягательств чиновников, эксплуататоров, воров и мошенников. Мы хотим того, чтобы труд человека был оплачен полностью. Чтобы его истинные доходы не отбирались бы буржуями, бюрократами и бандитами». Прямо по Жириновскому: каждому мужику – водку, каждой бабе – непьющего мужика. В самом деле, проанализируем, что же наговорил здесь уважаемый член Президиума ЦК нашей Партии и наш видный «теоретик марксизма». Сначала – государство должно охранять экономическую свободу граждан. То есть экономическая свобода утверждается в качестве неотъемлимого права гражданина. Экономическая свобода – это в первую очередь свобода рынка и рыночных отношений, свобода предпринимательства. Но, если постулируется свобода рыночных отношений и предпринимательства, значит неизбежны и капиталистические отношения. И тогда хотеть «чтобы труд человека был оплачен полностью» можно сколько угодно – мечтать, как известно, не запретишь, даже при капитализме. И, наоборот, если не просто хотеть, а реально добиваться того, чтобы у трудящегося «истинные доходы не отбирались бы буржуями», необходимо национализировать собственность и строить плановую (а отнюдь не рыночную) экономику с преобладанием государственной собственности над частной. Но тогда необходимо выбросить на свалку истории лозунг экономической свободы. Да и государство в этом случае будет отнюдь не «охранником», а гланым действующим лицом в организации производства, монополистом производства и распределения, выражающим волю всего общества в целом и фактически неразрывно с ним слитым. То есть в этом случае мы приходим обратно к Программе КПРФ: «теснейшая взаимосвязь личности, общества и государства» и неразрывная связь социалистического строительства с усилением и укреплением русской великодержавной государственности.

И в заключение только один вопрос, который, видимо, останется риторическим. Как могло случится, что член Президиума ЦК публикует статью, в корне противоречащую Программе КПРФ и по существу повторяющую людоедские лозунги социал-дарвинистов о ненужности социальных гарантий и государственного патернализма?

С. Строев.
_________________
Русский социализм - Революционная линия