ИЗ БЛОКНОТА СЕРГЕЯ КУЗЬМИНА,
изрешечённого пулями 3 октября 1993 года у «Останкино».
Ему было 17 лет.
***
Не плачьте над трупами павших бойцов,
Погибших с оружьем в руках.
Не пойте над ними надгробных стихов,
Слезой не скверните их прах!
Не нужно ни гимнов, ни слёз мертвецам,
Отдайте им лучше почёт:
Шагайте без страха по мёртвым телам.
Несите их знамя вперёд!
«Правда» № 110, 2005 г.
-------------------------
АВТОР НЕИЗВЕСТЕН
***
Когда углубляюсь в историю,
В величье минувшего дня,
О русские братья по крови,
Люблю вас без памяти я!
Но нынче исплёван ты в душу,
Великий российский народ,
Тобой помыкает и душит
Безмозглый масонский урод.
Сегодня в пучине безвременья
Нас жрёт ельциноидов тля.
Твой страх и тупое терпение,
Русич, не украсят тебя.
Вставайте, российские люди,
Стряхните смиренье и прах
Иначе России не будет,
А будет пустыня и крах.
И будет глумиться над нами
Фашистское демвороньё…
Вставайте под Красное знамя,
Под русское знамя своё!
Октябрь 1993 год
-------------------------
С. МАКЕЕВА
Я УБИТ В БЕЛОМ ДОМЕ
В октябре 1993 года у «Белого дома» в Москве
убито людей больше, чем в 1905 году на Красной Пресне.
Я убит в «Белом доме»
Помяните меня!
Бэтээры и танки
Не жалели огня.
Вертолёты кружили
И горел «Белый дом».
Стал он многим могилой
Из укрывшихся в нём.
Я убит в «Белом доме».
Не жалейте меня.
Мёртвый сраму не имет,
Свою долю кляня.
Стыд, позор, униженье –
Это участь живых,
Тех, кто милости просит
У сатрапов чужих.
Я убит в «Белом доме».
Свою чашу до дна
Выпил я, но при этом
Честь моя спасена.
А предатель-таманец,
Расстрелявший меня,
И иуда-рязанец
До последнего дня,
До конца они будут
При бесчестии жить,
И от крови им руки
Никогда не отмыть!
Я убит в «Белом доме».
Видно, участь мне пасть,
Как отцы умирали
За Советскую власть!
Лучше здесь с Красным флагом
Стоя мне умереть,
Чем пред Ельциным пьяным
На коленях стоять.
«Дубинушка», октябрь 1993 г.
-------------------------
Леонид ИВАШОВ, генерал-полковник
***
Белый дом, Белый дом, Белый дом,
Освящённый нечистою силой,
Превращённый иудой в горящий содом,
Для России стал братской могилой.
Не забыть, не простить тех, кто отдал приказ,
Тех, кто разума голос не слышал,
Кто российскую кровь всем явил напоказ,
Кто расстреливал русскую душу.
В этом чёрном ряду есть и ты – офицер,
Запятнавший святые погоны,
В дикой пляске смертей подающий пример,
Породнившийся с пьяным ОМОНом.
Долг, достоинство, совесть и честь –
Офицерское братство, твои позывные.
Мы по ним измеряем, кто в строю нашем есть,
Не приемлем размытые мерки иные.
Над страною трубят всех мастей трубачи,
Под уздцы повели вновь Россию,
Правят ею невежды, льстецы и рвачи,
Хлещут в душу заморские ливни косые.
В политической драке интриг и страстей,
Племенам дикарей подражая,
Бьются насмерть друг с другом элиты властей,
Для которых Россия – чужая.
Корпус наш офицерский расколот, распят,
Нас смотреть друг на друга в прицел призывают,
В душу льют неустанно предательства яд
И подачками рот затыкают.
Повязали нас кровью, вручив ордена,
За убийство, за роль в дикой драме.
За предательство нам заплатили сполна
Окровавленными пятаками.
Даже в первой Гражданской войне
Офицерам наград не давали,
Не считалось заслугой в полыхавшей стране,
Когда русские в русских стреляли.
Нет, не все предают, не все продали честь,
На паркетный елей не сменяв золотые погоны,
Не поддались обману, не восприняли лесть,
Предпочтя сытой жизни свои гарнизоны.
Боже мой! Вопль Россию пронзил
Перезвоном тревожных прелюдий,
Когда ты, офицер, наводил
В Белый дом жерла страшных орудий.
На потомках лежать будет наша вина,
От грехов наших им не отмыться.
Раскалённым свинцом будут жечь ордена,
И кровавые мальчики сниться.
Белый дом, Белый дом, Белый дом,
Освящённый нечистою силой,
Превращенный иудой в горящий содом,
Для России стал братской могилой...
Октябрь 1993 года.
-------------------------
Владимир ГРЕВЦЕВ
МАСКА
Родина, что ты наделала!
Наверно, нетрезвой была:
Дебильную маску надела,
А маска к лицу приросла.
Всосалась изнанкою липкой
В твои человечьи черты
И с наглой, довольной улыбкой
Твердит, что она – это ты.
Уже и тобой она правит,
Войдя метастазами в плоть,
Внушая, что снять её вправе
Лишь сам всемогущий Господь.
Нет! Верю, что снимешь ты всё же
Ту маску в конце-то концов!
Но – с болью, но – с кровью, но – с кожей,
Дай Бог, чтоб не вместе с лицом…
Октябрь 1993 года.
«Патриот» № 39, 1998 г.
