МОЯ ЭПОХА
О Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.
Красное Знамя Победы
Все годы после возвращения из эмиграции выдающийся мыслитель, писатель Александр Александрович Зиновьев сотрудничал с «Советской Россией». На наших страницах было опубликовано большинство его публицистических работ, созданных в этот период. В 1998 году он стал лауреатом премии «Слово к народу», которую присуждает газета.
Статья «Моя эпоха» впервые напечатана в журнале «Свободная мысль» в 2005 году. Спустя десятилетие она по-прежнему актуальна. Ложь и зарубежных, и доморощенных клеветников на Великую Победу советского народа разбивается о свидетельства человека, не только осмысливавшего эту эпоху, но и бывшего деятельным участником исторических событий.
О себе
Уже в 1938 году я был убеждённым антисталинистом и критиком советского (коммунистического) социального строя. Но не его врагом. Я был идеальным или романтическим (как тогда говорили, настоящим) коммунистом и рассматривал негативные (на мой тогдашний взгляд) явления советской жизни как отступление от идеального («подлинного») коммунизма. Считал, что виновны в этом отступлении сталинское руководство и лично товарищ Сталин. Антисталинистом (причем активным) я оставался до смерти Сталина. Все эти годы я имел возможность наблюдать и изучать советское общество во всех его существенных проявлениях почти как в лабораторных условиях. Наблюдал я, разумеется, и войну, участвовал в боях в различное время и в различном статусе. Наблюдал и ситуацию в тылу, то есть знал страну в состоянии войны.
Разумеется, моё понимание советского общества, сталинизма и Сталина менялось с годами. Я получил хорошее образование, позволившее мне занять позицию объективного учёного. И мой антисталинизм утратил смысл. То, что я намерен сказать в дальнейшем, есть результат именно научного исследования. Я неоднократно высказывался в моих сочинениях на темы, связанные с войной, в частности в книгах «Русская судьба (исповедь отщепенца)» и «Нашей юности полёт», опубликованных впервые соответственно в 1980-м и 1983 гг. К этому времени у меня сформировалось то понимание войны 1941–1945 гг., которого я придерживаюсь до сих пор и которое вряд ли изменю в будущем.
Подготовка к войне
С 1933 года я жил в Москве, учился в средней школе. Нам, ученикам, постоянно внушали, что предстоит война с западным империализмом, прежде всего с Германией. Нас готовили к войне! К войне не захватнической, а оборонительной. Хотя и говорили порой, что наступление есть лучшая оборона, говорили о превентивной войне и т. п., но это были лишь слова. В основе всего лежала идея защиты завоеваний Октябрьской революции от мирового империализма и прежде всего от фашистской Германии. Моё (предвоенное) поколение было подготовлено именно к этой войне, а не к войне вообще.
Прошли многие годы. Сколько было передумано! И вот теперь я со стопроцентной уверенностью могу сказать, что моё поколение своё историческое предназначение выполнило. Ни с каким другим поколением победа была бы невозможна. Хотя наше поколение понесло огромные (самые большие) потери, хотя жили и участвовали в войне старшие поколения, хотя подрастали и вступали в войну более молодые люди, всё равно общий моральный, психологический и идеологический тон задавали люди моего поколения. Перефразируя слова Бисмарка, сказавшего, что в битве при Садовой победил прусский народный учитель, я неоднократно говорил и повторю сейчас, что войну 1941–1945 гг. выиграл советский десятиклассник, окончивший школу в 1937–1941 годах.
Страна жила в состоянии постоянной готовности к войне. Сталинское руководство прекрасно понимало, что война неизбежна. Понимало, кто враг. Оно готовило страну к войне и в материальном отношении. Но делало это в исторически данной (конкретной) реальности, а не в сфере абстрактного словоблудия. Если принять во внимание конкретные условия, то удивляться приходится не тому, что не сделали, в чём-то ошиблись и т. п., а тому, что всё-таки сделали на самом деле, несмотря ни на что. Уверен, что никакое другое руководство не сделало бы так много, как сталинское, ни при какой другой социально-политической стратегии. Сделано было максимально много для условий тех лет. Критики сталинизма, утверждающие, будто без Сталина и с другой стратегией можно было бы избежать ужасов и потерь тех лет, являются просто безответственными болтунами, машущими кулаками после драки. Это о них говорил Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны».
Другое дело – готовность к войне материальная, техническая, чисто военная. Тут страна к июню 1941 г. действительно не была готова на должном уровне. Но не по вине Сталина и его руководства. Не успели подготовиться в силу независящих от Сталина причин. Западные стратеги были не дураки. Было бы очень странно, если бы они стали ждать, когда Советский Союз будет готов во всю мощь. Стране не хватило нескольких лет (двух-трёх, не более), чтобы потери от войны были бы значительно меньше понесённых. Полностью избежать значительных потерь было в принципе невозможно, поскольку враг обладал колоссальной мощью. И военный опыт имел, и интеллектуальным уровнем обладал высоким. И военный дух немцев был высок, какую бы направленность он ни имел. Захватчики порою бывают неплохими вояками.
Приведу несколько примеров, иллюстрирующих сказанное. В начале войны я служил в танковом полку недалеко от западной границы. Полк был вооружён танками БТ-5. Они были устаревшими, по сути дела неспособными противостоять немецким танкам. И в боях они фактически не участвовали. К этому времени уже был изобретён Т-34, проявивший себя как лучший танк Второй мировой войны. Но на его серийное производство и перевооружение им армии требовалось как минимум год или даже два. Аналогичная ситуация имела место в авиации. Уже к 1941 г. был изобретён гениальнейший штурмовик Ил-2, а на вооружение армии он мог поступить опять-таки не раньше, чем через год. Мне пришлось служить и в авиации. Я учился летать ещё на самолетах И-15 и И-16, которые были бессильны против немецкой техники. Наши знаменитые «катюши» уже в начале войны появились в армии. Но всего лишь одна батарея. Аналогичным образом обстояло дело во многих других отношениях. Если брать каждую из таких проблем по отдельности, то кажется, будто её можно было решить лучше. Но сколько этих проблем было! Если взять их в совокупности и в условиях тех лет, то остаётся только поражаться тому, что они всё-таки решались и решались успешно. Тогда мало кто в западном мире (включая Германию) верил в то, что они вообще разрешимы.
Пакт о ненападении
Сколько всякой ерунды написано и наговорено на эту тему! Что только не приписывали Сталину! А суть дела была проста и очевидна всякому здравомыслящему человеку: любой ценой оттянуть начало неизбежной (!) войны. Сталинская стратегия была правильной с точки зрения интересов нашей страны, причём единственно правильной в те годы. Надо различать сущность явлений (скажем – зерно) и их ситуационную поверхностную оболочку (скажем – шелуху). Разоблачители и критики сталинизма обычно копаются в шелухе, выдавая её за зерно, а зерно не видят или умышленно замалчивают. Признаюсь, и я не сразу научился различать зерно и шелуху. Это было не так-то просто сделать в моем положении. Прошло несколько лет, прежде чем я выработал для себя такой приём: оценивая действия сталинской власти, я ставил себя на место Сталина и спрашивал себя, как бы я поступил на его месте. И почти всегда признавался себе, что не мог бы поступить лучше.
Репрессии
Много сказано, говорится и наверняка будет говориться о репрессиях в армии. Всеобщее мнение на этот счёт – эти репрессии ослабили армию и стали одной из причин поражений начала войны. Даже те, кто вроде бы лоялен по отношению к Сталину, склоняются к такому мнению или делают уступки разоблачителям.
Я вообще отвергаю концепцию репрессий, наиболее ярко выраженную Солженицыным (так что её можно назвать солженицынской), как идеологическую фальсификацию советской истории. Дело тут не в том, что репрессий на самом деле не было, – они были. Конечно, не в таких раздутых масштабах, как изображают их разоблачители, но в значительных. Суть дела в том, как они преподносятся в целом: они вырываются из конкретной исторической среды, все репрессированные изображаются как невинные жертвы злодея Сталина и его подручных, как будто не было никакой социальной борьбы. А борьба была, порою весьма серьёзная. Террористическая группа, в которой я участвовал, какая бы нелепая она ни была, существовала на самом деле. Если бы до неё докопались, меня расстреляли бы. И что, это тоже было бы необоснованное зверство сталинских палачей?! Короче говоря, я много лет изучал предвоенную ситуацию, включая репрессии в армии, и пришёл к выводу, который все, с кем приходилось говорить на эту тему, находили «еретическим»: если бы не было предвоенных репрессий в армии, мы войну проиграли бы. Причём вместо одного Власова мы имели бы десятки, да ещё покрупнее его.
Начало войны
Много говорилось и говорится о неожиданности войны. Мол, прошляпили! Это фактически неверно. Надо различать неожиданность войны и неожиданность именно такого конкретного её начала. Плюс к тому стремление оттянуть начало, о котором я сказал выше.
А вот факты, о которых знаю по своему опыту. Я попал в армию в 1940 г. на Дальнем Востоке. В конце года нашу армию расформировали. Многие части стали перебрасывать на Запад. В их числе и наш полк. И нам прямо говорили, что будем воевать с немцами. Когда? Вот будет потеплее, тогда и начнём. Замечу кстати, что решение о переброске войск с востока на запад приняло высшее руководство страны во главе со Сталиным уже в 1940 году. Значит, были серьёзные соображения насчёт возможной войны с Японией. Такую возможность, очевидно, исключили. Иначе Сталин не пошёл бы на такое ослабление дальневосточной армии. И разведка (включая Зорге) тут не столь уж важную роль играла.
Когда эшелоны с дальневосточной армией ползли на запад, в западной прессе, надо думать, появились об этом сообщения, поскольку появилось опровержение ТАСС этих «клеветнических слухов». И это не просто некое коварство, а обычное явление в такого рода сложном и грандиозном процессе мирового и эпохального масштаба. Важно то, что мы ехали на войну!
Оказавшись на западной границе, мы уже нисколько не сомневались в неизбежности войны. Мы, конечно, ещё не представляли, какой трагедией она окажется. Помню, что мы даже радовались ей: нас учили, что война с самого начала будет победоносной, причём на территории врага. У меня появлялись сомнения. Мне приходилось иногда работать в секретном отделе (я умел чертить схемы и знал немецкий язык), так что я знал, какие мощные силы немцев противостояли нам, а у нас были сосредоточены кавалерийские полки и несколько бронетанковых частей с устаревшими танками и бронемашинами. Однако такие сомнения не западали глубоко в сознание. Я даже сочинял весёлые стихи, в которых были, например, такие слова:
С нашей мощною силёнкой
Мы раздавим как котёнка
Всех врагов одним ударом.
В их земле дадим им жару.
С иностранною девицей
Погуляем за границей.
Конечно, в этом был оттенок издёвки. Но политруки и «особняки» (сотрудники органов) её не замечали, и мои шуточки помещались в «Боевых листках» (армейских стенных газетах).
В середине июня 1941 г. наши части инспектировал генерал армии Жуков (не помню, какой пост он тогда занимал). Я был дежурным по казарме. Казарма наша тогда была в таком отличном состоянии, что Жуков воскликнул: «Война на носу, а они тут как на курорте устроились!» На другой день нам выдали «смертные медальоны» – пластмассовые капсулы, в которые мы всовывали бумажки с нашими личными данными, включая группу крови. Вскоре (кажется, это было 19 июня) мы покинули казармы и вышли на боевые позиции полностью вооружённые, с танками и бронемашинами, готовые к сражению. Ночь провели в поле, ожидая приказа о наступлении. А утром вернулись в казармы, сдали снаряды на склад, машины поставили в парк, орудия и пулемёты даже законсервировали (смазали толстым слоем смазки). К вечеру командный состав выехал из частей на командные учения.
Как оценивать такую ситуацию? Если вырвать её из контекста большой истории, то оценка напрашивается такая: глупость, вредительство. Но если принять во внимание вполне обоснованное стремление высшего руководства оттянуть начало войны во что бы то ни стало, то это будет выглядеть как одно из трагических событий, избежать которых можно лишь в воображении тех, о ком говорил Шота Руставели.
Поражения начала войны
Эти поражения общеизвестны. О них имеется необъятная литература, и оценка их колеблется в довольно узких пределах. Я, однако, позволю себе выйти за эти пределы.
Во-первых, такие поражения были неизбежны. Может быть, поменьше, но всё-таки большие. Надо принимать во внимание общую готовность Германии к войне, опыт её армии, сильнейшее желание воевать и захватить территорию нашей страны.
Что бы Советский Союз ни предпринимал в рамках возможностей тех лет, он просто не мог бы остановить напор врага такой силы без больших потерь. И ещё неизвестно, как развернулась бы война, если бы немцев удалось остановить в первые же дни и без больших потерь. К тому же немцы просто не начали бы войну именно в такое время и в таком виде, если бы Советский Союз подготовился именно так, как думают разоблачители сталинской стратегии.
Во-вторых, были и бои, причём очень серьёзные. Мне пришлось в Германии во время моей вынужденной эмиграции (после 1978 г.) встретить бывшего офицера гитлеровской армии, воевавшего на том участке фронта, где и мне довелось побывать (под Оршей). Он вёл дневник и уже в конце июня 1941-го после одного из боёв с отступавшей русской армией записал, что войну Германия проиграет.
В-третьих, поражения многому научили советское руководство, командование и вообще большое число советских людей. Произошёл глубокий перелом в состоянии страны, в организации всех аспектов жизни, в самой действующей армии. Результатом этого перелома явилось то, что немцев всё-таки остановили. Они понесли большие потери. И самая главная победа наша в этот период – провал немецкой идеи блицкрига. Блицкриг был сорван. Это посеяло в самой Германии сомнение в успешном исходе войны, а у многих – даже уверенность в том, что война заведомо проиграна. Мы навязали немцам затяжную войну, которая не входила в их расчёты, которую они не умели (во всяком случае, умели хуже, чем мы) вести.
Наконец, именно такой ход событий предвоенных лет и начала войны привлёк симпатии сотен миллионов людей на планете (особенно на самом Западе) к нашей стране.
Ход войны
Война длилась почти четыре года. Для мирной жизни срок мизерный. А для такой тотальной войны, захватившей всё население страны во всех важнейших аспектах жизни, это срок огромный. Для тех, кто жил в те годы, она тянулась бесконечно медленно. Хотя о ней написано очень много, настоящее научное исследование её мне не встречалось. Толстые многословные книги, напичканные всякого рода фактической информацией и безответственным словоблудием по её поводу, появлялись и появляются до сих пор в изобилии.
Тот факт, что я не мог реализоваться как писатель, меня нисколько не волновал. Более того, я даже переживал это как нечто положительное, поскольку это позволяло сконцентрироваться на самом главном для меня деле: на стремлении понять советское общество на научном уровне, а военный период позволял наблюдать его почти что в лабораторно чистом виде. И несмотря на моё критическое отношение к нему (а может быть, благодаря ему) и несмотря на мой антисталинизм, уже тогда (в середине 1940-х г.) я пришёл к следующим выводам.
Оценка войны
Отечественная война 1941–1945 гг. была частью Второй мировой войны. Последняя была социально неоднородной. Она содержала в себе два типа войн: 1) войну социально однотипных стран Запада и Японии за передел мира (империалистическую войну в ленинском смысле); 2) войну между странами с различными социальными системами – между капитализмом и коммунизмом. Война гитлеровской Германии против Советского Союза была по своей социальной сущности попыткой стран Запада разгромить коммунистическое общество в Советском Союзе. Причём это не была война одинаково виновных с точки зрения её развязывания контрагентов. Инициатива исходила со стороны Запада хотя бы по той причине, что Советский Союз к войне подготовиться не успел. Западные страны (Англия, США и Франция в первую очередь) хотели разгромить Советский Союз руками Германии, измотав в войне и Германию. Эта война, таким образом, была войной не империалистической в ленинском смысле, а социальной. Она была фундаментальной частью Второй мировой войны. Советский Союз одержал в ней победу.
Эта социальная война показала превосходство коммунистического социального строя над капиталистическим (западнистским по моей терминологии). В результате победы коммунизм стал распространяться по планете. Советский Союз стал превращаться в мировую сверхдержаву, способную бороться с западным миром за направление будущей эволюции человечества.
Возьмите только один такой факт. Германия и её враги, западные страны, с какой военной техникой начали войну, с такой и закончили. Прогресс был незначительный. Атомная бомба не в счёт, для разгрома Японии в ней никакой надобности не было. Советский Союз за труднейшие для науки, техники и промышленности годы войны совершил грандиозный взлёт в отношении совершенствования оружия и снабжения им действующей армии. Никакая капиталистическая экономика не была способна на такое. И нечто подобное происходило в других сферах. В Советском Союзе жизнь не замирала в самые, казалось бы, критические моменты. В Германии же жизнь буквально рухнула до основания, как только положение оказалось по тяжести сопоставимым с советским в критические моменты.
Украденная победа
День победы Советского Союза над Германией в войне 1941–1945 гг. официально объявлен важнейшим национальным праздником России. На первый взгляд, это вроде бы стоит приветствовать. Но как истолковывается эта победа и как конкретно осуществляется это признание и празднование? Из этой войны и из нашей победы выхолащивается самое главное, а именно их социальная сущность и характеризующие их конкретные факты истории. Официально и в средствах массовой информации говорят о некой абстрактной России, а не о России советской, не о Советском Союзе. А если об этом аспекте что-то и говорится, то как о чём-то второстепенном или негативном. Имя человека, без которого немыслима эта победа в величайшей в истории войне – имя Сталина, – либо не упоминается совсем, либо преподносится так, будто победили вопреки ему, а он якобы лишь мешал, делал ошибки и совершал преступления. Говорят, что победу одержал некий абстрактный народ.
Да, войну вёл и одержал победу народ. Но не просто какой-то абстрактный народ, а народ советский. Подчёркиваю: советский! А советский народ – это народ, совершивший в 1917 г. величайшую в истории человечества социальную революцию. Народ, ставший первооткрывателем нового пути социальной эволюции, качественно отличного от всего того, что до этого знала мировая история. Народ, построивший коммунистический социальный строй, оказавший влияние на ход всей мировой истории. Народ, коммунистически образованный и воспитанный. Народ, возглавлявшийся коммунистической партией и высшим руководством во главе со Сталиным. Это исторический факт, игнорирование которого означает преднамеренную фальсификацию истории.
Бесспорно, в победе сыграл роль сложный комплекс исторических факторов, включая способность русских терпеть самые трудные условия жизни, патриотизм, помощь со стороны стран Запада и другие. Однако главным (решающим) фактором победы был советский (коммунистический) социальный строй и возглавлявшееся Сталиным руководство страны, включая военное руководство. Какими бы недостатками они ни обладали на самом деле и какие бы недостатки ни приписывали им антикоммунисты и антисоветчики, войну выиграли прежде всего советские коммунисты во главе со Сталиным. В годы войны и в послевоенные годы этот исторический факт был бесспорным даже для самых заклятых антикоммунистов и антисоветчиков. Игнорирование этого факта и искажение его означает бесстыдную идеологически-пропагандистскую ложь, средство оглупления масс российского населения в угоду тем категориям россиян, которые осуществили антикоммунистический переворот и наживаются на нём, и тем силам Запада, которые сразу же после нашей победы начали новый этап войны против нашей страны, получивший название «холодной войны».
А на Западе вообще нашей стране отводят второстепенную роль в победе над гитлеровской Германией, присваивая заслугу победы почти полностью (по крайней мере в главном) себе. Конечно, страны Запада внесли свой вклад в победу над Германией, они помогли нашей стране выстоять и разгромить агрессора. Но ведь они это сделали не из любви к русскому коммунизму. Они вели борьбу против нашей страны с первых же дней её существования в качестве страны строящегося коммунизма. Они приложили титанические усилия к тому, чтобы направить гитлеровскую экспансию на Советский Союз. Стать союзниками Советского Союза их вынудили исторические обстоятельства, включая внутренние конфликты в самом западном мире. Но решающим фактором в том, что они открыли второй фронт против Германии, стали победы Советской армии, не оставлявшие никакой надежды на Западе на поражение Советского Союза. Более того, тут сыграл роль страх того, что Советская армия и без участия западных союзников добьёт гитлеровскую Германию и захватит всю Западную Европу. Союзники открыли второй фронт, спасая самих себя от угрозы победы коммунизма во всей Европе. И надо признать, что основания для этого в те годы были достаточно серьёзные. Одним словом, победу в величайшей в истории человечества войне украли у тех, кто на самом деле вынес на себе все тяготы войны, кто понёс самые большие потери, кто проявил самое большое терпение и мужество, кто вложил в дело победы самый высокий и гибкий интеллект.
Согласно официальной российской концепции, война 1941–1945 гг. против Германии была освободительной и отечественной, россияне сражались за Родину. Согласен. Но за какую Родину – вот в чём вопрос. В годы войны ни у кого в мире (за редким исключением) не было на этот счёт никаких сомнений: подавляющее большинство советских людей сражалось за советскую (подчёркиваю – советскую!) Родину. Ко времени начала войны советский (коммунистический) социальный строй стал для большинства граждан Советского Союза привычным образом жизни. И отделить его от массы населения было просто невозможно практически. Хотели люди этого или нет, любая защита ими себя и своей страны означала защиту нового социального строя. Россия и коммунизм существовали не наряду друг с другом, а в единстве. Подавляющее большинство активно действовавших граждан идентифицировали себя прежде всего как советских людей. Разгром коммунизма в России был для них равносилен разгрому самой России. В ходе войны это чувство укреплялось как один из фундаментальных компонентов практически массовой идеологии. Даже те, кто понимал недостатки советского социального строя и относились к нему критически (порою даже враждебно), ценили его достижения и понимали, что агрессоры несли угрозу их потери. Так что слово «патриотизм» тут не отражает фактических умонастроений советских людей достаточно адекватно.
Победа сталинского (именно сталинского!) Советского Союза над гитлеровской Германией в 1945 г. означала победу коммунистической линии социальной эволюции человечества над капиталистической (западнистской). Она завершила первый этап эпохальной социальной (!) войны западного мира (западнизма) против коммунизма. Сразу после неё начался второй этап её, получивший название «холодной» войны. Он закончился в конце XX столетия капитуляцией Советского Союза перед Западом. В комплексе факторов, определившем это поражение, решающую роль сыграл разгром советского (коммунистического) социального строя. Запад взял реванш за своё поражение в 1945 году. Победители в холодной войне развернули тотальную фальсификацию советской истории, украв при этом у победителей в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. величайшую победу в истории горячих войн.
Заключение
В начале войны в один из моментов, когда моя жизнь могла оборваться, я сочинил стихотворение, в котором были такие слова:
Пусть будет бесконечный бой!
Пусть будет как угодно плохо!
Я всё равно останусь твой,
Родившая меня эпоха.
Я благодарен судьбе за то, что родился и прожил большую часть жизни в ту советскую эпоху, самую мрачную и самую светлую, самую жестокую и самую великодушную, самую низкую и самую возвышенную. Мне нестерпимо больно от того, что пришлось стать свидетелем её трагической гибели.
Александр ЗИНОВЬЕВ
«Советская Россия», 23.04.2015 г. («Отечественные записки» №9)
http://www.sovross.ru
