КПРФ Северское отделение

Человек, бог и животное
1
     Вера в бога - вещь деликатная. Человека религиозного оскорбить легко, достаточно бывает усомниться в его вере. "Не судите!" - яростно скажет он, осудив противника жёстко. Судилища доходят до костров... до бомб, до напалма - пламенная вера сжигает до костей: "С нами бог!" 
     Который из?.. 
     У каждого бога - своя история. Вера меняется, меняют богов, меняются даже традиции, но остаётся поклонение и раболепие... 
     Новой веры сперва не существует, потом она постепенно овладевает умами, разрастается и становится догмой. К ней приспосабливаются и её приспосабливают под себя... 
     Веру как свет приносят творцы, дельцы заключают её светильники и выгодно продают. Сам свет им не нужен: им нужен свет во тьме, иначе светильники не будут продаваться.       
     
     Осуждать верующих нельзя: ведь их намерения чисты. Так они полагают, что их намерения гораздо чище, чем чьи-либо другие намерения. Ведь они верят. Им кажется, что в бога... 
     С их верой надо быть аккуратными. Иногда вера - это переписанная на старый лад история, с которой народ, до воцарения веры гордящийся собой и страной, начинает презирать себя и страну. 
     Вера - это начало того, чего нет. Иногда его никогда не будет, иногда вера приводит людей к поразительным переменам. Когда-то самолёты были только в идее, но ведь кто-то верил, что они будут летать.      
     Вера - это идея. Осуществимая или нет. Идея загробного царства или земли обетованной: "Ищите и обрящете..." Вера - путь к воплощению идеи в реальность. Это просто возможность иного. Возможность спасения, возможность счастья... 
    Вера помогает перешагнуть через страх. Наверное, евреям тоже было страшно уходить из Египта. Но иудеи пошли за Моисеем, и не в поисках рабства, разумеется. Они искали землю хорошую, где им будет хорошо. Мы тоже искали и нашли, в своих пределах. И мы знаем, что земля - это здорово. Вера, помогающая её найти, прекрасна для тех, кто землю обретает. Но так ли уж она необходима тем, кто в её итоге остаётся без земли? 
     Ты имел свой надел, потом тебе открыли дорогу в царствие небесное, а дальше вот уж и барщина, и оброк, и хозяин с розгами. Красота! Теперь уже, поскольку здесь так мало остаётся и ждать больше нечего, там тебе светит гораздо больше. Поэтому теперь можно верить крепче. Ведь вера права: земля - это скорби удел. Жить на ней надо уметь. Значит, жить на ней надо учить. Так возникают заветы. Сперва они не совсем таковы, какими становятся потом. Потому что сперва это просто заветы. А потом уже - ловушка.  
     Вера разная. Кому-то помогает выстоять в тяжёлых условиях. Победить в борьбе. Избавиться от рабства. Кого-то порабощает.  
     Первоначально вера в бога - это желание обрести помощь, защиту, потом она помогает нападать. Сперва убивали христиан; потом убивали христиане. Любой бог сперва - защита, освобождение, утешение, объяснение мира, ответ на вопросы, до поры не имеющие ответа. Взгляд на себя. Попытка установления  порядка. 
      Затем новая вера скатывается на старые рельсы насилия и обмана. Она перестаёт быть благой вестью для бедных и снова становится защитой богатых. Она претерпевает изменения. 
      Художник создал лик, кто-то пририсовал пятачок, третий - рога, четвёртый - хвост, пятый - копыта. Каждый последующий добавил к первоначальному видению что-то своё. Первый видел в картине бога, последний почитает за бога дьявола, полагая, что содержит веру в её первозданной чистоте.
      Вера опасна, потому что не нуждается в доказательствах. Её нужно просто принять. В том виде, в каком она есть. Просто потому, что она есть. Череда толкований учения обращается в догму. Ты принуждён верить в образ, обрастающий множеством "поясняющих" его приставок. Ты уже не можешь аккуратно отделить наросшее от первоначального взгляда, остаётся только его отвергнуть. Ты принимаешь бога таким, каким его сделала система, слагавшаяся веками, либо отвергаешь систему вместе с тем, что она предложила.    
     Верить или не верить в бога - это личное дело каждого. При этом, как любое личное дело, оно касается мира. Поэтому общество имеет право судить о том, хороша твоя вера или плоха. Если она защищает хорошего, а не плохого человека, освобождает раба, утешает плачущего, возвращает силы ослабевшему под гнётом, она хороша. Если вера отнимает защиту и право защищаться у угнетённого, оправдывает эксплуатацию, сеет зло, закабаляет людей, лишая их разума, она - зло для угнетённого, эксплутируемого, закабалённого, потерявшего способность соображать, равно как для любого сочувствующего тем, кто такою верой обижен. 
     Определённая вера приводит не только к определённым изменениям в личности, но и к переменам в отношениях между людьми. Возврат России к дореволюционной религиозности привёл страну к возрождению в ней дореволюционного деления на классы. Вернувшаяся вера в бога помогла перераспределить народное богатство, заиметь капитал, нажиться, она защищает капитал, давая такие определения добру и злу, что "добры" оказываются богатые, а злы бедные, не желающие им подчиняться. Религия - "приватизация" права на защиту. Раздача "милости божьей" осуществляется избранными в клан избранных. Это система. 
     Людям страшно остаться без защиты здесь и без жизни там, они всего боятся, в том числе, лишиться  хлипкого благополучия. Они полагают, что поступают хорошо, позволяя себя ограбить и разграбить страну, поэтому власть без сопротивления народа приватизирует когда-то народу принадлежавшие, народом созданные богатства. "Священные" служители поддерживают новую старую власть, власть даёт им привилегии в виде земель, строений, права торговать удачей и прочее. Таким образом, "светлые" "чистые" чувства становятся подлостью, и пока не обнаружено "секретное" орудие порабощения, свобода, равенство, братство, - всё это с виду беззлобное, безобидное, чистое, мирное служение, - оборачивается обидой, злом, уничижительным и разрушительным господством... капитала. 
     Верить в бога можно. Только тому, кто при этом верит в людей. Хорошая вера не подразумевает и не допустит служения богатству, наживы, господства единоличного владения, ведь такое служение было бы отступлением от истины. 
     Истина не может быть привилегией касты. Она должна быть достоянием народа. 
2.
     Некоторые увлечённые религией полагают, что атеизм приводит людей к безнравственности. Мол, отказавшись от веры в бога, они тут же примутся воровать, убивать, насиловать, погрязнут в грехах. Скорее всего, сами эти верующие находят поддержку своей нравственности в боге. Однако большинству людей противны распутство и низость потому, что нравственность - их естественное состояние, им не нужен дополнительно кнут или пряник, чтобы быть человечными, милосердными, порядочными. Они таковы есть, другими быть не могут: они воспитаны. Очевидно, что не для каждого человека религия является тем необходимым поводком, который удержит его от преступления. Есть узда и покрепче страха: совесть. Осознанная необходимость. 
     Успех, удача, благополучие - в молитвах верующие выпрашивают удобное им стечение обстоятельств. Так велось испокон веков. Какими бы не были боги, люди в них ищут для себя: кто-то - защиту и помощь в грабеже, кто-то - защиту от стихии и произвола. Праведный суд.     
      Когда-то очень давно у людей было мало знаний и много вопросов. Вера в бога прекрасно объясняла существующее неведомым, наполняла смыслом бессмысленные вещи. Она помогала терпеть неприятности, она позволяла каким-то образом осмыслить происходящее, растолковать, "познать" мир - найти своё в нём место. Она помогала жить и давала направление жизни. Учила человека справляться со своими желаниями. Оберегала. Это был этап определения пользы и вреда. Пока не было психиатрии и психотерапии, вера в бога была лечением души. Людям неустойчивым, со слабой психикой вера в бога и теперь помогает обрести необходимое душевное равновесие. В экзальтации они дают волю необходимому всплеску чувств. Кроме того, вера в бога - надежда для тяжело больных и их родственников, возможность выздоровления, которой не дают врачи. Вера так же утешение для потерпевших утрату... 
      Но у веры со временем открылся нехороший побочный эффект. Оказалось, что веру можно успешно использовать в целях личных и не благих. 
      Никто не стал бы отнимать у больных надежду на исцеление, у нестойких - их силу быть порядочными, спокойствие души у слабодушных, - если бы не сопутствующий вере обман. Ведь та же самая прекрасная вера становится не игрушкой для плачущего ребёнка, не воскрешением больного духа, а заряженным автоматом, направляемым на живущих жестокой рукой. Не защитой от несправедливости, но прибежищем обидчиков, когда бог вырван из человека и сделан орудием манипуляции. 
    "Раздача удачи" - широкое поле для использования служебного положения в частных целях. Священные служители от любых подозрений надёжно ограждены тем, что они "священные". Они пользуются безграничным доверием. Часть из них так же безоговорочно верит, - им доверяют свою волю прихожане, "слуги божьи"  управляют чужой волей, формируя мировоззрение, взгляды на жизнь, на историю, на политику. Когда искренни, они управляют теми, кто им верит, в силу собственных заблуждений, но есть среди них и сознательные манипуляторы. Тартюфы отлично защищены недопустимостью критики. Любой "бес" расцветёт, как в теплице, если клеймить еретиком всякого, кто зло разглядит. 
    Неведомому злу вольготно разить из неведомости. Когда у него единственный признак - ненависть к человеку, встаёт вопрос: к человеку какому? Ведь люди очень разные и сами воюют между собой. И любой из них может сказать, что дьявол на стороне противника, а с ним самим бог... 
    Вопрос: какому человеку нужно, чтобы люди думали о зле как о силе сверхъестественнной? Тому, которому требуется, чтобы к его помощи постоянно прибегали. То есть чтобы зло было непобедимо. Как бороться с тем, чего в природе нет? Чтобы победить несуществующее в природе зло, надо жить в нереальном мире. Таким образом, люди живут в действительности, а со злом борются в воображении. И чем богаче воображение, тем решительнее борьба с дьяволом. Воспалённому рассудку чаще всего видятся черти. Некоторые до чёртиков допиваются, а некоторые дают им дорогу в явь пламенной верой.   
    Воображаемая борьба приводит к воображаемой победе. Поэтому вера в существование неконкретного зла не способна зло реальное ограничить. Даже наоборот, поскольку она уводит людей от действительности, мешает им осознать истинный корень бед, она помогает злу размножаться. Кому это выгодно? Поверите ли - каждый раз конкретному человеку. Всякому, кто за счёт существования зла ведомого и неведомого прекрасно устроился в бренном мире.  
    Так нас обезоруживают, призывая бороться с чудовищем, возникающим ниоткуда и исчезающим никуда. Объясняют, что преодолеть такого врага можно только доверившись другу, но о нём тоже самое смутное представление. Не факт, что, доверившись "другу", не подставишься под удар врага: ведь то и другое недоступно обычному человеческому пониманию. Так легко и просто запутать человека! Просто научи его верить в Нечто. Тогда и волк в овечьей шкуре может стать самой почитаемой овцой. 
    Бедные, беззащитные люди: чем беднее, тем беззащитнее; чем беззащитнее, тем беднее...   
    Мы не стали бы спорить с верой как с компасом, по которому верующий сверяет своё направление. Когда атеист борется "с богом", он протестует против желания и готовности ставить "во главу угла" потусторонее, необъяснимое, непонятное, недоступное осмыслению. Ведь это в большинстве случаев, за крайне редким исключением, означает выбить почву у человека из-под ног, увести его с места хорошо ему  знакомого, где он знает каждую ложбинку и выемку, в сторону ему абсолютно неизвестную. И вот в такой-то незнакомой местности ему приходится воевать! Бороться со стихией и бороться со злом, творимым человеком, - разные вещи. Если в первом случае, то есть когда уже не остаётся никаких иных средств защиты и ждать спасения больше неоткуда, такое обращение к высшему и неведомому вполне разумно, то во втором случае вредно отвлекаться на потусторонее. И даже гибельно. Сказать по-русски: на бога надейся, а сам не плошай. Предупреждение о безрассудстве безмерной веры в этих словах тоже: заставь дурака богу молиться - он и лоб расшибёт. Да ладно бы только себе расшибал! Он ведь других берёт и лупит о пол лбами. До крови. Понятное дело, что это образ, но страдание-то народное реально и вековое. У этого страдания есть вполне земная, обычная человеческая причина:  доверчивость. Лень и страх подумать. Простота, которая хуже воровства.     
     Всякое зло распознаваемо: сребролюбие, жажда наживы, корыстолюбие; желание богатства, желание господства, желание иметь раба; неограниченное желание потреблять, неограниченное желание развлекаться, безмерное желание испытывать наслаждение... Кто обращал внимание, знает, что заповеди, в большинстве своём, призыв к ограничению. По какой-то причине ничего не сказано о мздоимстве: либо его не существовало, либо оно было общепринятой нормой. Зато отношение к богатству высказано в новом завете довольно чётко: не можешь служить богатству и богу, то есть делай выбор. О том же: "Легче канату пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в царство небесное". Почему? Потому что быть богатым, когда вокруг все бедны, очень не хорошо. А в царство попадают только хорошие люди. Поскольку царства этого  дороже ничего нет и копить богатства земные не надо, значит, надо "копить" хороших людей. Растить людей хорошими. Правильно воспитывать правильную любовь и правильную ненависть. Это невозможно для того, кто никогда не сможет поверить в саму возможность торжества хороших людей... 
       Ещё раз, если точно понимать сказанное, быть хорошим не значит быть богачом и почитать богатство. Между тем, желание разбогатеть - это одно из естественных человеческих желаний. И, тем не менее, его надо пытаться преодолеть, то есть ступить на более высокую ступень развития. Видимо, предварительно должны быть пройдены какие-то другие внутренние ступени. Вообще, отношение человека к частному богатству есть показатель степени его развития. Кто хочет иметь раба, не станет воспитывать в человеке достоинство: он подарит ему обещание красоты в другой жизни. Господин подавляет бунт заранее, выращивая раба. Забитого наделяет смирением фантазия о величии его жертвы...    
      Мы не можем сказать, что вера в бога - это однозначно плохо. Однозначно плоха неправильная вера. Что для человека бог, всегда видно по тому, каков человек. Как он верит, вот что важно. Как он верит, видно из того, за какой мир он борется. За тот, в котором важна некоторая высота отношений между людьми, или за мир, в котором важен капитал, накопленный человеком. 
     
     
3
    Когда-то религия была наукой:она учила бытию. Кроме картины видения мира, она давала правила жизни, она правила бытом. Религия требовала и требует от нас определённого поведения. Но стремление религиозных людей к порядку, который они устанавливают с помощью распространения своей веры,  не должно мешать трезвой оценке последствий их веры. На бога надейся, а сам не плошай. Людям свойственно ошибаться, и даже самое горячее искренее чувство не является гарантией истинности взгляда. 
    Сколько правды в вере, и что для нас мера правды? 
    Кроме запрета на совершение определённых действий: не воруй, не прелюбодействуй и др., существуют ещё две христианские заповеди, первые среди прочих. Учение предлагает каждому верующему возлюбить бога и возлюбить ближнего, как самого себя. Возлюбить бога - значит ли это иметь некую без-Образную любовь к неизвестному добру, которое всё-таки должно быть добро, хотя черты его размыты, любовь неопредлённую, приводящую к самым непредсказуемым последствиям, любовь по сути ни плохую, ни хорошую, а ту, какая выпадет, любовь без качества, любовь, которой можно воспользоваться и которую можно использовать в самых разнообразных целях, - или это значит обрести любовь каким-то образом выраженную? И если да, то каким образом? Значит ли это любить не только бога вообще, но и бога в себе, то есть любить то, что позволяет человеку быть сильным, прекрасным, замечательным, одухотворённым, значит ли это научиться ценить лучшие в себе качества и работать над собой, приводя свою персону в соответствие с неким доступным образом человечности? 
      Дело в том, что любить ближнего, как самого себя, можно, только зная, как любить себя. В последовательности заповедей есть толк, указание на образец любви: если во второй заповеди ссылка на пример любви (как самого себя), то в первой сам образ. Изображение, иллюстрация любви. Не стану утверждать, что это именно так, но, во вяком случае, тут смысл здравый. 
     Любить как себя... любить равно... здесь речь о равенстве, я полагаю. Если будешь любить ближнего больше себя, ты станешь его рабом, а любя себя больше ближнего, сделаешь рабом другого. Кто как не жаждущий равенства и возвещающий о нём мог омыть ноги своему ученику? Очевидно, что это действие - символ, крайне важный именно тем, что разговор уже шёл откровенный, а не "прикровенный". Мы имеем, как минимум, два указания на смысл веры как равенство людей. Нет, даже три: "перед богом равны все". Это было сказано в условиях, когда предполагалось, что рабы всегда будут оставаться рабами. В условиях, когда неравенство являлось законом. Ясно, что такая весть для господ не могла быть нужным им благом. Декабристов казнили по той же причине: они выступали за равенство, которого не существовало. Как видим, новая вера не изменила ни людей, ни порядка. Почему? 
     Ответ на выбор: либо она ничего не принесла нового в мир, та новая вера, либо её свели к старым понятиям. 
     Хочу сказать, что человека обворовывают, когда его стремление уважать себя и других называют гордыней. "Человек - это звучит гордо!" Но от него зачем-то требуют самоуничижения. Его учат дурости - зачем? чтобы страдание оставалось?.. Пока от него такого требуют и его такому учат, он верит в бога из корыстных соображений (раздача удачи). Он меняется к лучшему, когда начинает искать истину в том, что ему в качестве истины преподнесли. "Ищите и обрящете..."   
     Царство небесное - прообраз грядущего, взявший начало в чём-то существовавшем. Предупреждение о гордыне - забота об отказе от излишней самовлюблённости. Гордыня - мания величия, себялюбие, эгоизм, всё, что заставляет принижать значимость других людей и возвышать себя. Тот, в ком нет себялюбия, не может избавиться от гордыни, потому что её нет, но ведь ему сказали, что надо избавиться, и вот он, следуя наставлению, принимается себя унижать. Вот почему любовь к неведомому богу приводит к самоуничижению. К принижению своей значимости, к бессознательному уродованию себя из желания достичь кем-то указанной красоты. Такая неразумная любовь приводит к неравенству.
     Неправильно верующие люди постоянно уродуют себя ради достижения непонятного им совершенства; разумеется, это не делает ни их самих, ни мир лучше. 
     Научиться уважать себя так, чтобы не потерять уважения к другим, и уважать других так, чтобы не потерять уважение к себе, как это сделать? Бог знает... мы не идеальны в реальности, но идеальность присутствует в каждом как возможность порядочности. Кто-то использует эту возможность, кто-то нет. 
     Любить себя в меру трудно. Легче перелюбить или недолюбить. Делить любовь поровну между собой и ближним...  Равенство - вообще трудная вещь. Но разве не сам бог предостерегал своих последователей от широких ворот и удобных дорог?     
     Истина не может приводить людей к крепостничеству, феодализму, капитализму - к любому строю, в котором есть неравенство. А религия может. Кому-то проще следовать чужому толкованию, покоряться чужому страху, чем обрести свой взгляд и свой страх.
    Страх существует не для того, чтобы унижать людей, мучать, порабощать их, а для того, чтобы помогать им избавиться от наносящих им вред желаний. У страха и совести направление одно, если это правильный страх. И если уточнять по конкретному закону, а не по вымыслу и абстракции, то безбожник - это бездушный, бессовестный, безнравственный человек, каких теперь гораздо больше, чем было в "безбожном" СССР. Просто там не было обмана: ясного бога подменить невозможно. У него другое было имя, или он был вовсе без имени, но он там был. Потому что заветы исполнялись. 
     Поймите, управлять ясным богом нельзя, объяснять им свои грехи нельзя, запугать им тоже не получится, такого бога невозможно использовать: ему можно только служить.
     Главный признак любви к богу - это ненависть ко злу. Не к абстарктному злу, а к очевидному, передаваемому людьми и насаждаемому людьми же. Любить бога - значит любить правду, в том случае, если противопоставленный богу дьявол - отец лжи. Тогда бог - отец правды. Какой? Высшей. Может ли высшая  правда портить человека, делать плохим, порочным, развратным, слабодушным и прочее? Если может, то это не высшая, а низшая правда. 
    Чистота детских образов хорошо поясняет нам справедливость. Простые понятные вещи близки каждому  честному человеку. Царство не беса, не дьявола, не лжи, царство справедливости, торжество высшей правды, власть добра... Почему же не всякий верующий спешит к справедливости, тянется к ней?
    Религиозный человек не спросит: "Зачем несправедливость?" - потому что ему понятна цель существования любой несправедливости на земле: это его собственная исключительность. Всё для того, чтобы его душа была испытана и попала в рай. Всё зло на земле именно для этого. Чем не мания величия? 
     Несколько двулично вздыхать о "слезе ребёнка" и допускать мысль о необходимости сущестовования этой слезы. Телега не едет в новый мир потому, что поставлена впереди лошади. Не испытание для души, а душа для испытания. Душа - наряд, одеваемый в храм, или душа-доспехи воина в каждодневной борьбе за справедливость?   
     Нам не было бы страшно неверное понимание "договора" верующих как сделки с богом, если бы они не оказывались в итоге озабоченными лишь частным своим загробным благополучием. "Спасать" свою душу, обрекая людей на страдание, некрасиво. Аморально. Это уму непостижимо, поэтому от верующих добиваются только веры. Заключить свою доброту в пожертвования, повторять слова, не вникая в смысл сказанного, заменять истинный смысл какой-то химерой, служить злу, зла в себе и вокруг не замечая, разве это милость? Они жестоки! Но кто им докажет их неправоту... Они убеждены яро, что с "с ними бог", и что бог именно таков, каким они себе его вообразили... 
     Американцы на бомбах писали "с нами бог", когда бомбили Югославию; кто-то убеждает паству, что беды России родом из Советского Союза: наказание за "безбожие" большевиков... Имеют они право на такое мнение? 
     Говорят, каждый имеет право на своё мнение. Но право на мнение - это право на мировоззрение, потому что любое мнение - результат опредлённых воззрений на мир. А мировоззрение - это человек; а человек - это место на земле. Поскольку есть места, которые не должны быть заняты дьяволом, следовательно, существуют мнения, которые не надо людям иметь, то есть всё-таки не каждое мнение имеет право на существование.  
4
    Воюющие стороны убеждены, что бог на их стороне, а не на стороне противника, потому что бог для них - отражение их собственных желаний. Чтобы некий посторонний судья мог судить о том, кто же прав, чей бог больше похож на бога, должны у высшей правды быть какие-то приметы. Слишком жестоко было бы оставлять человека в полном неведении: раз есть свет, значит, должно быть знание о нём. Что признак света:  успех, удача? Но успех бывает то на той, то на другой стороне. Благая цель? Но зачем тогда говорить, что благими намерениями выстлана дорога в ад... Провозглашаемая любовь? Однако мы знаем, как родители самоотверженной слепой любовью растят преступников или хлюпиков. 
     Тогда, может быть, светом является любовь разумная? чувство взвешенное - отмеренное? Голова на плечах. Любовь осмысленная. Не слепая вера, безумное чувство, бесполезная самоотдача и глупая жертва, а нечто, приносящее хороший плод. Нужно понимание существующих в мире причинно-следственных связей. Если ты видишь тучу, ты знаешь, что пойдёт дождь. Чем больше туча, тем больше вероятность того, что пойдёт дождь. Пример простой и понятный. Поэтому "по делам их вы узнаете их". Поступки людей выдают их истинные цели.  Рассуждать, соспоставлять, оценивать дела, законы, их воплощение, итог: они имеют последствия, они полезны, либо вредны. Кому вредны, во чью пользу?
    Результат веры расскажет о её целях. Важно не прилюдное обозначение, выказывание веры ("напоказ молитесь"), а присутствие бога в вере: её толк. Наличие храмов не показатель богоугодности строя. Порядок, при котором народ - "быдло", унижен, задавлен, развратен, туп, слаб, - в таком порядке бога нет. Да это и не порядок вовсе, а бардак. Тьма. Способность молиться не показатель правдивости и чистоты. Есть такие молитвы и такая "вера в бога", которые по сути самое настоящее беззаконие. Человек может быть с виду праведным, даже святым, а внутри "полным мерзости", такой даст миру только то, что имеет: мерзость. 
     Имеемая вера в бога ещё не доказательство того, что это та вера, которая действительно была когда-то. Даже чудеса, так вдохновляющее верить, еще не доказательство истинности. Каков предлагаемый образец для подражания, вот что важно. Достойный ли? Ложные образцы, ведь это лжесвидетельство. Если царя делают святым за то, что был расстреляли, любого властителя помазанником за то, что правил, наверное, следует насторожиться. Должно быть, это просто способ установить свою власть, - удобную, выгодную какому-то слою.  
     "Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.
       Мы и терпели, но нас толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь! Настал предел терпению!
Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук." Это из петиции Гапона, с которой народ шёл к царю. Не пойдёт на смерть тот, чьи муки терпимы. Зачем делать иконой источник невыносимого гнёта? Затем, чтобы его продолжать.   
     "Тот, кто не слышит вопли бедных, тот сам будет вопить". Расстрел царской семьи закономерен. Я не  кровожадна, просто если вы обижаете, надо полагать, однажды обидят и вас... 
     Вера, дающая право людям распоряжаться другими людьми, как вещами, пользоваться народом, как скотом, это не вера в бога. Это вера в животное. В результате её - каждому по вере - господа получают животных ("надевают ярмо"), народ становится "быдлом".    
       Когда тех, кто боролся за равенство, зовут безбожниками верующие, это потеря адекватности. С их стороны осуждать семнадцатый год, как минимум, странно. Однако неудивительно, если вспомнить, что верующие обожествляют мучение. Для них страдание самоценно и значит больше, чем освобождение, ради которого была принята мука. Пока народ верит так, он будет страдать.  
     Привыкшие терзать и терзаться не оценят заступничества. Они и Сталина зовут "кровавым диктатором". Для них важен не путь к идеалу, вопреки Христу, а недоступность идеала. Они живут рабским духом и думают, что прославляют дух святой. Отсюда вопрос: что для них свято?
    С точки зрения религии: Сталин "святым" не был: во-первых, он жил не для вечной жизни, любовь его была более земной - народ, отечество; во-вторых, стал атеистом. Неидеален! Даже самые лучшие люди неидеальны. Идеальным быть невозможно в неидеальном мире. "Никто не благ..." Но право на осуществление относительного порядка у честного человека всё-таки есть. И всякий, кто пытается отобрать это право, враг человеку. 
     Печально сознавать, что религия стала не столько добро, как кажется верующим по их простоте душевной, сколько вера в закономерность зла на земле, в неистребимость и неизбежность "всеобщей" порочности. Вера, ставшая опорой тому, с чем призвана сражаться, не безобидна. Доведённая до маразма вера для людей не менее опасна, чем вера любого другого фанатика загробной жизни. Просто причиняемые ею страдания не столь очевидны... 
       Есть люди, которые ради рая там создают ад здесь. Им кажется это правильным. Они охвачены чудесными чувствами, и эти чувства для них самое важное, что есть в мире. Их любовь к мистике не позволяет им видеть вещи в реальном свете. Они порабощены чудесами. Чудесность бытия для них важнее самого света. Эти люди опасны. В сущности, им плевать на то, что происходит с другими. Иногда они готовы подорвать весь мир ради чуда, иногда они ведут безоружный народ с иконой навстречу жестокому и опасному врагу. Они очарованы верой. Идти за очарованными значит обрекать себя, в лучшем случае, на бесполезную муку, в худшем - на столь же бесполезную гибель.     
       Порядочный человек потому и порядочен, что он верит в возможность порядка. Нельзя спасти душу, уничтожив главное, что в ней есть: желание справедливости - желание "идеального" мира. Да, такой мир  существует в идее. Эта идея "чистая". На "грязной" земле она не может оставаться такой же чистой, но... по мере приближения "к богу" - к тому, что верующие почитают за чистую, высшую справедливость, мир становится более "божьим". Менее "грязным", менее порочным, менее "дьявольским". 
       Людям вручают мыло, чтобы они отмыли свой мир, а они начинают молиться на священный кусок, не смея к нему прикоснуться. Две тысячи лет поклонения!    Безрадостная картина... 
       Я не против веры в бога, но протестую против безумной веры и безрассудной жестокости. Нелогично верить в то, что можно ходить по воде и воскрешать мёртвых, верить в непорочное зачатие, но не верить в царство небесное на земле. Никто из верующих не шагнёт из лодки в открытом море, женщины в здравом уме не стремятся забеременеть от духа святого, даже тот, кого зовут сыном божьим, не стал прыгать с башни, чтобы доказать свою избранность; тем не менее, царство небесное, которое всего важнее, на земле-то как раз предполагается быть. И вовсе не за чертой земной жизни. 
       "Царство небесное" - такой же образ, как зёрна и плевела. "Да приидет царство небесное на земле, как на небе..." Нет смысла просить о том, что неизбежно придёт: когда желают, просят, иначе молитва просто необходимая формальность, как пропуск в ожидаемый рай. "Меч" - раздор в семье, "брат на брата" (вспомните "Тихий Дон") -  неужели всё это предрекалось для защиты старого мира? для защиты того существовавшего порядка, который и послужил причиной распятия? Христос своей верой был опасен властям, иначе никто не стал бы его убивать. Его вера в бога - это вера в новый мир. В идеальное человечество, в доступность идеала, в возможность его на земле. 
       Однако верить в идеал не значит находить идеал там, где его нет. Нельзя доверять врагу только из желания быть дружелюбным. Среди зёрен бывают плевела, среди хороших плодов бывают плохие. Надо научиться распознавать плохое и отказываться от него. К сожалению, в большинстве случаев это метод проб и ошибок. Впрочем, голова на плечах тоже хорошо помогает: чужие пробы и ошибки, чей-то опыт. 
       Вера в бога даёт право на существование чуда тем, у кого не достаёт веры в людей и знания о том, как грамотно своей жизнью распорядиться. Но вполне разумно большевикам было отказаться от культа, которой стал значимым более веры, - от культа в котором не осталось места для веры в единственно важное и нужное душе чудо: в её силу. 
       Отказываться от того, что уродует душу, необходимо для того, чтобы её спасти.