"Я только на шухере стоял" - Поправки к Конституции

Строго юридически мы уже живем в новой конституции с этими поправками - они вступили в силу сразу же после того, как две трети регионов проголосовали за них. Ни подпись президента, ни странное "заключение конституционного суда", ни голосование никакого значения в этом смысле не имеют.

Голосование, равно как и заключение конституционного суда, требуется лишь по одной причине. В рамках уголовной этики преступники заинтересованы в том, чтобы повязать всех круговой порукой. Закон омерты.

Нынешние поправки в конституцию выглядят настолько незаконными и нелегитимными, что потребность придать им большую легитимность через соучастие всех в совершенном государственном преступлении выглядит для людей, имеющим прямое отношение к уголовной среде и нравам девяностых годов, вполне логичным. Поэтому Путин "вмазал" в процесс не только Госдуму и Совет федерации, но и конституционный суд, который вообще в этом мероприятии не должен был принимать никакого участия. Та же причина и для "всенародного голосования" - такого института нет вообще даже в новой конституции. Оно само по себе незаконно и нелегитимно. Однако и референдум проводить Путин не рискнул, так как незаконность этого мероприятия стала бы выглядеть уже совсем неприличной - референдум утверждает не поправки, а новую конституцию. Но для новой конституции предусмотрен совершенно иной порядок ее разработки и принятия. Куда ни глянь - везде преступление на преступлении и преступлением погоняет. Понятие "гарант конституции" заиграло новыми красками. Именно гарант сделал для надругательства над ней больше, чем кто-либо. Один гарант расстрелял, второй - изнасиловал. Не везет нам на гарантов как-то...

Поэтому и голосование 22 апреля. Повязать в преступлении нужно всех. И тогда вроде бы виновных нет. Мы принимали, вы голосовали. Все честно.

И именно потому, что это голосование незаконно и должно прикрыть совершенное преступление, отношение к нему выглядит вполне однозначным. Каждый будет решать для себя один вопрос - будет ли он участвовать в том преступлении на стороне преступника или нет. Голосование - соучастие. Как именно кто проголосует, в данном случае не играет никакой роли. "Я только на шухере стоял" - эта детская отмазка никакого значения не имеет. Участвовал в преступлении, пусть и на второстепенных рояхх - значит, преступник.