КПРФ Северское отделение

Продолжение Начало здесь

И.Бобровская, газета "Вятский край", Кировская область: Александр Григорьевич, в продолжение начатой темы у меня вот такой вопрос. После экономических трений, свидетелями которых мы были в прошлом году, наступило некое затишье. Вы дважды уже встречались с Дмитрием Медведевым. Ваш прогноз на будущее: грозят ли нам новые торговые войны?

А.Г.Лукашенко: Со стороны Беларуси не ждите никаких войн: ни торговых, ни военных авантюр, ничего. Смотрите на запад абсолютно спокойно. Вы из какого региона?

И.Бобровская: Кировская область.

А.Г.Лукашенко: Не ждите от нас никаких подвохов. Знайте, что здесь живут ваши люди. Как поведут себя в России, вам, наверное, там виднее. Но, исходя из того общения, из наших отношений, которые сложились у нас с Президентом Российской Федерации, я надеюсь, что у нас светлое будущее. Если он будет стойко проводить свою линию.

Т.Ермолицкая, газета "Красное знамя", Томская область: Недавно президент Российской академии медицинских наук Михаил Давыдов сказал, что для того чтобы завоевать Россию, не нужно атомное оружие - достаточно прекратить поставку лекарств. Потому что в России в последнее время практически прекратила свое существование фармацевтическая и медицинская промышленность. Как обстоит дело в Беларуси в этом плане?

А.Г.Лукашенко: Вы знаете, я не могу похвастаться, что мы сто процентов производим лекарств. Ни одна страна столько не производит. Примерно под 40 процентов мы производим собственных лекарств. Но это основные, нужные для людей лекарства. Где-то 60 процентов, наверное, мы покупаем. Поэтому массированно вливание делаем в это производство. Потому что, Вы абсолютно правы, безопасность в этой сфере для любого государства очень важна. Но основные лекарства у нас есть.

Н.Степыгин, газета "Волгоградская правда": Александр Григорьевич, Волгоградскую область и Республику Беларусь связывают давние тесные связи. Не могли бы Вы дать краткую оценку сегодняшнему состоянию дел? И вторая часть вопроса - поделитесь секретом, столь ошеломляющим успехом в сельском хозяйстве.

А.Г.Лукашенко: У нас давние добрые отношения с Волгоградской областью. Я много раз бывал в вашем прекрасном городе. Это родной нам город, потому что люди столько страданий вынесли в годы войны, как и вся Беларусь. Вот Ленинград, Сталинград, другие города - это ведь братья по несчастью. Поэтому я с большим уважением отношусь к вашим людям. Они просто как с белорусов списаны - абсолютно одинаковые. Добрые люди. Потому что история сделала нас такими.
Что касается сельского хозяйства... Знаете, нам многие говорят: вот вы молодцы, что-то сделали. А я часто говорю и вот Дмитрию Анатольевичу недавно сказал. Я сижу, как-то задумался, он говорит: "Ты чего задумался? Ну не об учениях же думаешь?" Я говорю: "Да". Не об учениях я думал. О сельском хозяйстве. Я ему сказал: "Нам бы еще пять лет, вот не было бы этого кризиса - мы бы полностью спасли деревню". Мы начали заниматься не сельским хозяйством - мы спасали село. Ну не бывает России и Беларуси без села. Там корни наши, там душа наша, мы ведь все оттуда. Империя была российская... Белоруссия, Россия, нынешние территории, они были в основном крестьянские. И пополнение шло оттуда. Так уж случилось, что корни наши там. И больно было смотреть. А для меня это особенно важно. Я родился в городе. Года три с матерью прожил. Кстати, на границе со Смоленщиной, в Орше. А всю свою сознательную жизнь прожил в деревне. Видел, что это за труд. Я видел, как погибает деревня. А коль деревня погибает - нет основы. Все вымывается. Это катастрофа для любого государства. Вы это в России чувствуете, когда умирает деревня. Об этом мне Дмитрий Анатольевич дважды уже говорил. Сокрушаясь, говорит: "Просто трудно представить, какой объем работы надо в России выполнить, чтобы спасти село". И часто у меня тоже спрашивает: "Вот что вы здесь сделали? Что здесь?" И я ему рассказываю. Но вопрос же не в том, чтобы вспахать землю. Это важно. Надо было спасать деревню: строить инфраструктуру, дороги, делать газификацию. Надо было клубы нормальные, модернизировать их, если где-то есть. Надо школы, чтобы там образование было такое, как в городе. И тогда мы решили: надо строить агрогородки. А вокруг них огромные площади земельные. Благо что колхозы не распустили, не развалили. И нам проще было создать огромные массивы - 10 - 12 тысяч гектаров под мощное производство молока, мяса, птицы и так далее. Потому что там корма из земли. Но обязательно агрогородок в центре. И когда мы это начали делать, мы увидели, что наши крестьяне воспряли. Появилась новая техника, целый шлейф. Мы начали делать свои комбайны, свои тракторы мощные, как на Западе. Когда у вас "Россельмаш" фактически прекратил существование, мы вынуждены были свой комбайн делать. Ведь за 150 комбайнов заплатили, и только, наверное, через 10 лет они нам поставили эти комбайны. Потому что уже на уровне государства вашего подняли вопрос: ну отдайте хоть то, за что заплатили. И мы видели, что мы нигде, кроме Запада, комбайн не купим. Потому что нет российских "Донов". Остановился завод. А у нас нечем было убирать, как у вас. И тогда я лично, помню, принимал эти решения. Мы же за это время, за 10 лет, три этапа прошли. Третий комбайн делаем - он уже на уровне немецкого. Но в два раза дешевле. А так бы мы ходили и покупали у немцев, американцев. Мы у них покупаем "Джон Диры", "Лексионы" и прочее. Но это только там, где 100 центнеров урожайность. А таких полей уже немало сегодня. Но это не основные поля. Мы создали свой комбайн, который уже убирает, вот в этом году мне докладывали, и 90 центнеров с гектара.
Я это к чему вам говорю? Не для того, чтобы похвастаться, что мы это сделали. Хотя мне и приятно сегодня об этом говорить. Я вам хочу продемонстрировать, что как только мы занялись проблемой села, это потянуло, как локомотив, остальное. Потянуло общественную, социальную жизнь людей - клубы, дворцы культуры, сад, ясли, школа. Мы в каждом городке объединили ясли, сад и школу. Никаких травм, человек как начал с трех лет туда ходить, он уже привычен. Представляете, из детского сада в школу завести ребенка? Сами же ходили. Какая трагедия... И по детям своим знаете. Отрабатывали все нюансы. Ну и потом, не забывайте, что один крестьянин дает работу семи человекам. Что такое зерно произвести? Его надо перевезти - значит, водители работают. Его надо размолоть -значит, там группа людей работает на мельнице. Его в хлеб надо испечь - значит, в хлебопекарной промышленности люди работают, в кондитерской и так далее. Семи человекам дает работу. Мы это всё изучили. Подняли это. И ударили в центр, то есть в село, и начали его развивать. Это дало вот такой хороший результат.
Вы были в Витебском районе. Но это не лучшие земли у нас. Витебск - это вообще критическое земледелие. Если бы вы побывали, допустим, на юге Минщины, даже в Гомельской области, в Брестской области, в Гродненской области. Там вообще уровень выше европейского. А Витебщина - это у нас, конечно, еще несколько отсталые территории. Но вы видели, с чего мы вот эти зернышки начинали. У нас сегодня проблема на селе другая. В России некому землю, Президент мне говорит, пахать. А у нас там, где мы прошлись реформой, некуда людей девать. Потому что с энергонасыщенной техникой. И там вместо трех нужен один механизатор. И он не хочет в паре работать ни с кем, он не хочет отдавать свой трактор. Я говорю, что трактор должен, как самолет, летать: пришел, смену 8 часов или 10 отработал - передай своему напарнику. Пусть он 10 часов отработает. Это 20 часов. А 4 часа - на обслуживание. "Нет, я сам буду 20 часов работать. Я за 15 сделаю". Он никому не дает этот трактор. У нас возникла проблема занятости людей там, где мы осуществили реформу. Это уже в большей части сельского хозяйства. И нам пришлось, как в добрые советские времена, создавать подсобные промыслы.
Здесь Председатель Национального банка сидит, вот если бы он вам рассказал историю Национального банка, вообще были бы поражены.
Сколько у тебя гектаров земли, Петр Петрович?

П.П.Прокопович: Сто шестьдесят тысяч.

А.Г.Лукашенко: Сто шестьдесят тысяч - у Национального банка. Что это такое? Это разрушенные, уничтоженные советские колхозы. Он от земли человек, Герой Беларуси, кстати. Куда ему деваться? Он свою прибыль, Национального банка, вкладывал в землю. Я почему привел его в пример? Вот недавно мы с ним эту проблему обсуждали. Я у него спрашиваю: "Как у тебя там?" - "Нормально. Вот создаем сады, вот переработку переносим туда, на землю. Она уже не в городах: переработка молока, мяса. Сады закладываем. Мы же еще из Польши завозим яблоки. Из Польши, рядом. Что, сами не можем?" Закладывал сады 5 лет назад. Сегодня уже у него яблоки. То есть это позволяет большее количество людей занимать, которые высвобождаются. Особенно женщин. Туризмом вот он занялся, недавно гостиницу показывал. Построил в деревне, притом деревня была рядом с Россией. Полностью спившаяся. Там живого человека уже не было - с утра все пьяные ходили. Это близко к моей родине, поэтому я хорошо знаю. Сегодня - не узнать. Доярка - она в сезон получает до 1.000 долларов - на ферму никого не пускает. Не дай Бог заболеет скотина. Пьяного увидеть - да вы что... И это там, где все было пропито...

Нас всегда критиковали: вот Лукашенко - колхозник. Такой-сякой, ничего нового и прочего... Вы знаете, что у нас около 30 процентов бывших хозяйств, колхозов и совхозов приватизировано. Они частные. И только 11 из 500 с лишним приватизированных, только 11 (два года назад) плохо работали. Мы отдали хозяйства частникам. В 3 - 5 раз производство подняли. Спасли их. И люди, крестьяне, у нас это настороженно восприняли: как это, придет помещик? А сейчас им скажи, что мы уберем этого помещика, воевать за него будут. Мы это сделали спокойно. Но кто этих помещиков ценит? Тот, кто хочет работать. Таких у нас в сельском хозяйстве сегодня хватает.
То есть вы понимаете, что мы не просто хотели провести реформу сельского хозяйства? Не только для того, чтобы получить больше молока и мяса (мы скоро удвоим производство молока, удвоим производство мяса, и хорошего качества), а чтобы спасти нутро, сердце, душу страны. Потому что без села нет России, нет Беларуси. Вот с чего мы начинали. Вот с этой идеологической, можно сказать, проблемы.

А посмотреть, как и что... Знаете, вот приезжали ко мне некоторые губернаторы. По-моему, из Нижнего Новгорода, Курска, еще откуда-то. Посмотрели и ахают. Я говорю: "Ну что вы ахаете? Столько денег? Ну ладно, давайте я вам, вот в вашей губернии, построю одно такое по белорусским меркам хозяйство (в Венесуэле мы строим три типа: фермерское хозяйство, коллективное и т.д.)". Он: "Я хочу колхоз". Я говорю: "Подожди, ты в колхозе не работал и не знаешь, что такое колхоз. Не спеши. Давай мы тебе несколько типов. Не надо колхозы, как это у нас было: все вокруг колхозное, все не мое - никто ни за что не отвечает (я в совхозе работал в свое время 7 лет, государственное предприятие - и то неуправляемое было). Подожди, у нас есть образцы, и мы тебе сделаем". Почему мы в Венесуэле делаем, а у вас не можем? И вот несколько губернаторов согласились (не знаю, на каком уровне сейчас этот проект, два года тому назад я дал "добро" и поручил спроектировать прямо там, выехать туда, потому что это примерно как в Беларуси -севообороты, численность, урожайность и прочее). "Привезем, - говорю, - свои семена, свою технику поставим, привезем свои стройматериалы, построим вам агрогородок, реанимируем те деревни. Посмо?трите, как туда люди пойдут".
Поэтому, если это надо, мы вам это можем сделать. И притом мы это сделаем в 5 раз дешевле, чем вы сами.
Когда Лужков приехал и посмотрел Национальную библиотеку, шепчет мне на ухо: "Сколько это стоит?" Я ему назвал цифру. "А мне за эти деньги построишь?" Я говорю: "Тебе в 2 раза дороже". (Смех в зале.)
"Почему?" - "Потому что это все равно будет в 2 раза дешевле, чем сейчас у тебя строится"... Действительно так было.